Когда-нибудь это время наступает.

Когда ты отчетливо видишь: хорошей девочкой быть безопасно...

А еще – противно и тошно.

Да, такой хорошей - которая приветлива, мила, и всем на свете довольна.
А также добра, благодарна, оптимистична.
Которая является примером и образцом, и всегда готова прийти на помощь.

Заботливая мать, у которой дети на первом плане.
Мудрая жена, которая знает, как угодить мужу.

Мы знаем, как быть хорошими: нас этому учили.

Но рано или поздно наступает время,
Когда носить этот образ становится настолько затратно и тяжко,
Что хочется выть.

Что толку с того, что я забочусь о других, подстраиваюсь, сглаживаю углы?
Что толку с того, что я все время на стреме, не могу расслабиться даже наедине с собой?

Даже наедине с собой нужно быть хорошей – изгонять дурные мысли, занимать себя нужными, полезными делами?

Какой в этом толк, если, я, вкладывая всю себя, получаю в ответ крохи?
Какой в этом смысл, если моя обида – за то, что мне приходится постоянно насиловать себя – растет и множится?
И какой в этом толк, если я, ожидая, что хоть кто-нибудь позаботится обо мне, почти никогда не получаю желаемого?

... Это закон.
Если я отказываю себе в своих нуждах, я буду ждать, что кто-нибудь другой о них позаботится.
Если я не позволяю себе выражать недовольство, или говорить ?нет? на то, что мне не нравится, с чем я не согласна, то я буду ждать награды за насилие над собой.

Я буду ждать того, что и другие станут делать то же самое.
И буду злиться и возмущаться – если другие не захотят этого делать.
Как он смеет быть плохим, когда я трачу столько сил на то, чтобы быть хорошей!

Быть хорошей девочкой очень трудно....
Трудно постоянно изображать из себя кого-то другого, особенно когда нет больше на это сил.
Трудно быть милой, когда хочется рыдать.
Трудно и страшно отказывать в помощи – даже если помогать совсем не хочется.
И – о, боже! – вовсе не всегда вызывают сочувствие чьи-то переживания.
Но признаваться в этом стыдно, ведь сочувствовать – это тоже правильно.

Хорошие девочки еще и очень ответственные.
Они с готовностью отвечают за чужие переживания, и чувствуют себя виноватыми в ответ на обвинения.

... ?Я ни разу не слышала от своих родителей слов любви.
Я никогда не слышала о том, что они гордятся мной.
Зато критиковали меня довольно часто.
Видимо, поэтому я выглядела грустной и довольно хмурой...
Матери это не нравилось, она говорила : ?С такими буками никто не захочет дружить?.
Меня это пугало до ужаса, я тут же начинала улыбаться против своей воли?.

...?Мой папа умел воспитывать взглядом.
Он как будто говорил: ?Ты разочаровала меня, и ты плохая?.
Для меня не было ничего ужаснее, я старательно пыталась удалить из себя все то, что его разочаровывало, но получить его расположение мне так и не удавалось?.

...?Моя мама очень навязчиво опекала меня, а потом еще и требовала признательности за свою опеку.
Я не могла быть бесконечно благодарной за то, что она делала, в конечном итоге, для себя, а не для меня...
Тогда она обижалась, называя меня черствой, а я чувствовала себя ужасно виноватой?.

...Так появляется образ хорошей девочки.

Это попытка подстроится под ожидания родителя (или воспитателя) - в надежде получить каплю принятия, или хотя бы уйти от обвинения.

Дорога к собственным желаниям оказывается заброшенной – все силы тратятся на адаптацию.
Но рано или поздно протест все-таки возникает.

...В своем протесте ты отказываешься быть удобным, предсказуемым.

Ты пробуешь говорить ?нет? в ответ на нелепые ожидания, ты пробуешь не соглашаться с неуместными претензиями.
И тут же встречаешься с чудовищной тревогой – тем большей, чем меньше у тебя было поддержки...

Когда ты захочешь что-то для себя, тебя ?вынесет? туда, где тебе в этом праве было отказано. Тревога напомнит тебе: ?Зона опасности! Чревато ужасными последствиями!Тебя отвергнут и ты умрешь!?

Тут еще Внутренний Тиран вставит свое веское слово: ? ?С ума сошла?! Вернись немедленно в ?хорошую девочку?! Такое поведение небезопасно!
Я ради твоего же блага сожгу тебя виной и стыдом!?.

Когда ты отказываешься от безопасного, но невыносимо тесного образа хорошей девочки, может подняться много гнева.

И это еще одна ?неудобная? часть процесса.

Вынести свой гнев трудно, особенно бывшему ?хорошему? человеку.
Гнев опять возбуждает Тирана с его обвинением и стыжением
и запуганного Ребенка с его тревогой.
Ибо Ребенок по-прежнему не верит, что он будет принят в своих чувствах.

Гнев ?вылезает? в мелочах, он пугает своей мощью и несоразмерностью ситуации.
?Она даже не захотела меня слушать?,
?Он не поинтересовался – а что чувствую я??,
?Они решили все за меня...?

Старые обиды вспыхивают энергией злости в новых обстоятельствах, и с другими людьми.
Которым не посчастливилось попасть в старую рану и попасться под руку.

Гнев прокладывает себе дорогу – там, где это было ранее запрещено.

В тех ситуациях и обстоятельствах, которые воспроизводят первичную травму – не-уважения, не-признания, не-поддержки.

В общем, это состояние и можно выразить так:
"Как они могут так со мной поступать?
Когда я столько сделала и стольким пожертвовала?
Почему они не уважают меня, и не считаются со мной?"

...Это трудное время, когда ты сам себе кажешься неадекватным из-за своих чрезмерных реакций, которые ты уже больше не в силах сдерживать,
из-за мучительного балансирования на лезвии бритвы между невыносимостью само-предательства
и ужаса покидания и отвержения...

Только принятие себя, позволение себе пройти через мучительный период злости и через согласие быть ?плохим?, приносит освобождение.

Терапия, конечно, в помощь, но, по большому счету, самое важное плечо, на которое можно опереться – это свое собственное плечо.

Ну, а вместе с позволением себе быть время от времени ?плохой?, много чего отомрет за ненадобностью.

Например, ожидание дарования права.
Того права, которого мы когда-то ждали от родителей – что они примут-таки нас в разных чувствах и состояниях – в злости, например, или бессилии.
Но они не смогли...

Ожидание "разрешения" сохраняется.
Теперь уже у других людей мы будем ждать одобрения за ?неадаптивное? поведение.
И, разумеется, не дождемся.
Это право придется даровать себе самому.

Впрочем, слово ?придется? здесь не совсем уместно.

Я даю себе право на самые разные чувства и действия!
Я имею право яриться, грустить, жаловаться, не сочувствовать, когда ?не сочувствуется?, и убираться, когда хочется!
Ура!

Мир отреагирует на это по-разному.
Кто-то скажет: ?А ты, оказывается, редиска!?
Кто-то скажет: ?Ладно, поищу помощи в другом месте?.

Новый опыт принесет новые ощущения:
Я могу выдержать чужое недовольство, и при этом остаться живым!
и еще:
Какое это восхитительное состояние – быть на своей стороне.